ты улыбаешься и несешь ту самую радость, прописанную в твоем имени, и она сияет так, что не заметить невозможно. и они видят. чудеса касаются всех - родные, близкие, за те, которые показываешь ты, почти никогда не надо платить. и они радуются. как дети. и ты улыбаешься шире, чувствуя, что у тебя снова получилось.
наслаждение жизнью струится по нейронам и, таки-да, ты кинестетик, и тебе подавай именно это - в каждом вдохе.
точно так же ты вспоминаешь о своих крыльях, и мне приходится коснуться стола, чтобы не покачнуться, - настолько острое наслаждение затапливает в тот миг, когда ты их расправляешь. и не только меня одного. но Тай всегда так. ему проще. и вызвать в тебе это чувство - тоже проще. потому что в нем на его счастье не живет это ожидание.
когда счастье чувствовать перекрывает черту и превращается в боль. обжигающую, обновляющую, обостряющую все чувства.
когда ты закрываешь глаза, чтобы никто не видел затопивших их зрачков.
и не открываешь их, пока праздник, и все, что тебя окружает не отдалится достаточно далеко. оставляя в тишине и одиночестве. ты же не требуешь платы, вот тебе и не платят. это правильно. но в те моменты, когда ты оседаешь на пол, мне кажется, что я способен убивать за эту правильность.
но нет. у тебя свой долг, у меня свой.
и только Тай носится и безумствует, свободный в своей ярости от наших долгов.
впрочем. у каждого свои путы. те, которые ему по силам.